Кантана решительно соскочила с кровати, отбросив одеяло. Темнота охотно приняла её в свои объятия. Неприятная прохлада обожгла плечи, покрыв их бугорками «гусиной кожи». Кантана стянула длинную сорочку из чёрного атласа через голову. Гладь круглого зеркала отразила изгибы её обнажённого тела.

Шкаф скрывал за резными дверцами множество платьев из разных материалов. Одна лишь общая черта объединяла все наряды Кантаны Бессамори – чёрный цвет. Единственный оттенок антрацита и чёрные агаты короновали её неяркую жизнь. Натянув платье, Кантана расправила складки на бархатной юбке и уложила мягкий воротничок на плечи. Как всегда, недовольно наморщила нос от всепоглощающей черноты. Поймав отражение в зеркале, невесело прыснула: выбрала самое лучшее платье для того, чтобы испачкать руки.

Кантана выскользнула из комнаты и крадущимися шагами двинулась вниз. Коридоры дома встретили пустотой и сварливым холодом.

Тихо, чтобы никого не разбудить, Кантана прокралась на кухню и зажгла свечу. Оранжевый блик метнулся по стенам. Прокопчённое до самого потолка пространство пахло жареным мясом и специями. На длинных полках, вытянувшихся вдоль стен, стояла чистая посуда. Столешницы для разделки овощей и мяса под ними сияли белокаменной облицовкой.

Кантана, потоптавшись, осмотрелась. Важно не оставить после себя улик, а то Зейдана точно обо всём догадается! Средняя сестра Бессамори предпочитала готовить для семьи сама, не привлекая к этому ответственному делу помощниц по хозяйству.

Кантана с любопытством заглянула в мойку. Металлическая чаша раковины была пуста, отполированные начисто края поблёскивали холодным бронзовым сиянием.

– Где же он? – она скривилась, нервно постукивая по металлу. Взгляд лихорадочно блуждал по помещению.

Темнота молчала. Некому было дать ответ. Только пронизывающий ветер Межсезонья жалобно взвыл в печной трубе, напоминая, что время не терпит. Скоро наступит рассвет.

Кантана метнулась к тёмному квадрату окна и поставила тлеющую свечу на подоконник. Жёлто-оранжевый отблеск заиграл на стекле. Контуры улиц едва проглядывали сквозь плотный занавес сухого плюща. Но полоса зарева уже обозначилась на горизонте, насытив чёрно-фиолетовый свод небес кровавым пурпуром. Каждая секунда на счету!

Кантана выдвинула глубокий ящик со столовыми приборами. Ложки и вилки разных размеров и форм зазвенели между пальцами.

– Вот он! – победно изрекла Кантана, достав с самого дна огромный нож с потемневшей деревянной рукояткой. Холодная сталь засеребрилась в лунном сиянии. Опасные блики плясали на острие отточенного лезвия.

Леденящее межсезонье пробралось в подсознание и в вены. Кантана держала в руках саму смерть. Кровь двух незваных гостей с Первого Холма окрасит сегодняшний рассвет!

Сомнение окатило колючей волной. Руки беспомощно задрожали, едва удерживая тяжёлый клинок. Сможет ли она спасти себя, не оставив внутри ни тени раскаяния? Сможет ли она жить дальше, неся на своих плечах груз самого страшного преступления?

Справится ли она с двумя сразу?

Она должна сделать это. Убить их – единственный достойный выход из сложившейся ситуации. Кантана не может опозорить честь почтенного клана Бессамори!

Она взмахнула ножом в воздухе, обретая уверенность. Отточенное лезвие засвистело, рассекая полумрак. Но стоило только представить, как она перерезает горло той девчонке с Первого Холма, руки беспомощно повисли, опустив клинок. Меньше всего она хотела лишать кого-то жизни. Никому, кроме Покровителей, не дано права вершить чужие судьбы.

Должен же быть хоть какой-то выход! Кантана проглотила слёзы, лихорадочно ища решение. Что если попытаться договориться с чужаками и попробовать открыть для них портал обратно, без усиливающей поддержки Тилен? Если не получится, она всегда успеет отправить их к Покровителям.

Кантана вздохнула с долей облегчения. Размазала слёзы по лицу, в очередной раз порадовавшись, что её никто не видит. Засунув нож за пояс, потянула на себя тяжёлую крышку погреба. Податливый деревянный заслон натужно заскрипел. Невыносимо пахнуло промозглой сыростью и холодом.

Нырнув в открывшееся под полом тёмное пространство, она начала приводить свой нехитрый план в исполнение. Полочки, протянувшиеся вдоль земляных стен, изобиловали съестным. Нужно что-то взять с собой. Ведь пленники, наверняка, оголодали и хотят пить. Чем задобрить их, если не хорошей едой? Какой ненормальный будет вести дипломатические диалоги на пустой желудок?

Крынка простокваши, несколько яиц, небольшая бутылка вина… Лезвие ножа с лёгкостью вошло в огромный круг свежайшей брынзы, вырезав из него большой сегмент. Не шикарно, но вполне сгодится для того, чтобы перебить голод.

Поднявшись в кухню, Кантана сложила находки в наплечный мешок. По крайней мере, теперь можно будет сделать вид, что она пришла с добрыми намерениями. Осталось лишь украсить лицо нежной улыбкой.

Горящий язычок пламени улыбнулся ей с подоконника сквозь поток восковых слёз. Кантана загасила свечу, спрятав улику ночных похождений за мешочками специй. Пришлось плотно зажать нос, дабы не чихнуть от пряных облачков чёрного перца.

Проходя на цыпочках мимо столовой, Кантана отмахнула ножом большой кусок яблочного пирога. Сладкая начинка размазалась по блюду. Завернула лакомство в вощёный кусок пергамента и положила в мешок к остальным находкам. Так, на всякий случай.

Нери придавил пальцем кнопку включения питания. Мультикоммуникатор издал невнятное гудение и раздвинул компактный корпус, превратившись в подобие небольшой книги. Рваное белое пятно поползло по стеллажам, оскалившимся прогнившими зубами книг.

Он тяжёло вздохнул и перевёл сонный взгляд на дисплей. Веки отяжелели. Часы показывали половину четвёртого утра. Должно быть там, снаружи уже занимается заря… За эту ночь Нери напрочь потерял чувство времени.

Аккумулятор разрядился на добрую треть. Нери невесело ухмыльнулся во тьме: нужно экономить заряд, если он не хочет потерять здесь ещё и сам себя. Но почти наверняка, так оно и будет. Здравый смысл упорно подсказывал, что нужно готовиться к худшему. Но глупая надежда то и дело вспыхивала в сердце томящим язычком пламени, сея сомнения.

Напряжённая ночь не принесла ни одной зацепки. Были минуты, когда казалось, что разгадка почти в руках, но в итоге она соскальзывала с крючка, как мелкая юркая рыбёшка. С каждой секундой он приближался к истерике. Но нельзя было раскисать и поддаваться панике: бездействие означало верную смерть, причём, не самую приятную.

Вот уже три с половиной часа он вёл исследования в одиночку. Но оно и лучше: лишние разговоры и эмоции сейчас ни к чему. Своих достаточно поднакопилось: так и хочется выплеснуть.

Миа тихо спала, устроившись на деревянном диванчике. Они обнаружили его чуть поодаль от стеллажей – видимо, на территории бывшего читального зала. Мерное сопение едва долетало до слуха сквозь сжатый, неприятно пахнущий воздух. Нери это было только на руку. Молчание Мии ценится на вес золота.